иногда, прячась, мы хотим чтобы нас нашли.
я верю в себя, когда дождь стекает по стенам больничных палат и горький запах трещит в головных сосудах.
в тебя. по средам, когда сбегаешь с последних пар покататься на скрипучем трамвае.
в то, что все люди добрые, когда вижу, что сердце того, кто потерял для меня человеческий облик, разжимает свой кулак и въедается красной краской в белый потолок надежды.
и становиться совершено неважно была ли душа твоя плевательницей или белой скатертью с пушистой бахромой.
нет, подчерпывая свой эгоизм алюминиевой ложкой, я ведь ни капельки не забыла о ваших чувствах.
мне ведь жаль тех, кто прикидывается беззаботным от избытка проблем, кто лицемерит лишь для того, чтобы быть любимым, кто тоскует по прошлому в своем настоящем.
и почти не имеет значения кто заварил эту кашу, главное пока съедобно.
в тебя. по средам, когда сбегаешь с последних пар покататься на скрипучем трамвае.
в то, что все люди добрые, когда вижу, что сердце того, кто потерял для меня человеческий облик, разжимает свой кулак и въедается красной краской в белый потолок надежды.
и становиться совершено неважно была ли душа твоя плевательницей или белой скатертью с пушистой бахромой.
нет, подчерпывая свой эгоизм алюминиевой ложкой, я ведь ни капельки не забыла о ваших чувствах.
мне ведь жаль тех, кто прикидывается беззаботным от избытка проблем, кто лицемерит лишь для того, чтобы быть любимым, кто тоскует по прошлому в своем настоящем.
и почти не имеет значения кто заварил эту кашу, главное пока съедобно.