в девятом классе я ходила в аничков дворец на юридический кружок. это была осень или весна, дышалось удивительно глубоко, я закрывала глаза и останавливалась посреди шумного проспекта. мне было неважно как я одета, какой длины у меня волосы, что сегодня на ужин и будет ли завтра дождь. значение имело только то что обволакивало душу, касалось сердца. все вокруг было наполнено сладким ароматом, небо было расписано удивительными оттенками. мне хотелось рисовать, у меня захватывало дух от этих серо-сиреневых и розовых тонов. во рту был привкус кофе с кардамоном, пальцы пахли дорогими сигаретами. мне хотелось навсегда остаться здесь, затеряться в этом времени. мне приходили чудные смски, начинавшиеся со слов "сегодня мы лазали по заброшенным поездам". я улыбалась, я шла вперед, я жила каждой секундой, каждым шагом и каждым вдохом. сестра моей бабушки, художник-декоратор, в ту осень или весну (до чего же было прекрасно-не вспомнить!) уезжала жить в иерусалим, прощалась с городом, раздавала мне свои эскизы, звала известных друзей и подруг, готовила нам банановые коктейли и щеголяла в роскошных нарядах. мне было немного прискорбно, что она продала свою шикарную квартиру с круглым столом в гостинной и лепными потолками, заляпанную краской, в которую я больше никогда не смогу вернуться. она кардинально изменила свою жизнь, а я неспешно, затаив дыхание, продолжала свою. я так и не стала юристом и так и не начала рисовать, ни разу не съезила в израиль, да и вообще, кажется, растеряла себя. но иногда, когда в город приходит весна и солнечные зайчики пляшут по комнате, мне кажется, что я еще способна что-то почувствовать и уловить, меня тянет туда, на невский, я приезжаю и встаю неподалеку от метро, посреди проспект.а и мне кажется, что я там, в том далеком времени когда поезда, крыши и сигаретный дым заполняют мою планету, сердце волнуется, трепещет, поет, любит. любит отчаянно этот прекрасный, огромный, волшебный мир.